Потому что он здесь, — Валька похлопала Ма по сердцу и продолжила втирать смазку в раны на лопатках.

— Не начинай. Мне нужна твоя помощь.

— Моя? — удивилась ведьма. — Ты веришь только в науку?

— Я не о заказах. Надо, чтобы ты взяла кровь у нового Полномочного.

— Ты хочешь, чтобы я его убила? — Тетя даже взвизгнула.

— Нет, ты что? Ты официальная ведьма, можешь осмотреть его, взять кровь.

— А почему именно его кровь?

Ма закусила губу. Сколько правды она может сказать Тите Вальке.

В конце концов, решила, что половины вполне достаточно.

— У них с Рябовым похожее лицо. А кровь Рябова показала удивительные эффекты. Только сейчас он мертв. А с мертвой кровью я ничего не сделаю.

— Да, — протянула ведьма. — А я и не заметила, как они похожи. Может, родные братья?

— Тем более, стоит попробовать. Так ты мне поможешь? — нетерпеливо переспросила Ма.

Занавес отклонился, к юрте начали заходить женщины. Тетя Валька не просто так говорила о тогиреке Девы. Он вот-вот должен был начаться.

Ведьма отрицательно покачала головой. Она завершила бинтовать спину Ма и вытерла загрязненные в зловонные лекарства руки о тряпку.

— Я не хочу неприятностей. Это же Старшие Братья. Они и меньше уничтожают.

Ма наградила ведьму длинным красноречивым взглядом.

— Я знаю, что ты испортила лицо Рябова. Представления не имею зачем и не хочу разбираться. Может, ты хотела прикрыть Геру или себя? Но я знаю, что кожу с лица Рябова сняли с помощью арума, смешанного с ядом ана-арахны.

Большая рука ведьмы ловко закрыла ей рот. Тетя Валька испуганно посмотрела на женщин, которые уже устроились на пол рядом с Девой.

— Я забрала лицо для зелья. Не говори никому. Это хорошее средство для женских дел. Мне нужно кормить девочек.

Мне стало жаль тетки Вальки. Ей точно некуда бежать. Ее дочери привязаны своей немощью к Ак-Шеих еще крепче, чем Бекир.

— Но сама подумай, зачем новый Полномочный ко мне придет? Если у него что-нибудь заболит, то пойдет к тебе — к врачу.

— Ему померещился дух на Кара-Меркит. И Гера сказал, что с этим можно идти только к тебе.

Ведьма нахмурилась и сделала охранный жест.

— Лежащая там женщина злая. В Ак-шеих она нам точно не нужна.

Хорошо. — Тетя Валька на мгновение задумалась. — Если придет, попробую тебе помочь. Но пусть придет.

Она оттолкнула Ма и протянула руки женщинам. Ма узнала закутанных в хиджабы невесток Азиза-бабы: Фат, у которой под одеждой висели две дополнительные мертвые руки, любимая тетя Ниязи — четырехглазая кругленькая Ленура.

Высокая плаксивая зарема. Ее голову и лицо покрывала бурка. Мама только раз видела ее глаза. Из круглых пустых отверстий постоянно сочился навоз. Последней зашла старшая жена Селима Черного — Живая Вера. Это была маленькая женщина с скрюченными хилыми ногами. Ни у кого не было детей, все очень этого хотели.

Несколько лет назад Живой Вере с Селимом повезло: у них родилась девочка с серебряной кожей. Ею заинтересовались акинджии из Курасубазара, и Селим воспользовался случаем — продал дочь, забрал младшую и тогда беременную вторую жену и оставил Ак-Шеих.

И сегодня, как всегда, Живая Вера будет просить Деву не за себя. Женщины будут молиться за жизнь детей, за возможность при всем их рожать. Тетя

Валька пустила кругом пиала с разведенным ухом. Женщины зашептали молитву.

Ма почувствовала холодок на затылке, посмотрела на Деву и почти выбежала из юрты. Только на воздухе лишилось впечатления, что за ней наблюдают, будто сама богиня наконец-то захотела дать о себе знать. Нет, Ма это не касается. Ее дело -

найти лекарства для Бекира и убежать из Ак-Шеих, пока еще не поздно. Пока сюда не пришли другие Старшие Братья, а может, и сам Гавен Белокун.

Интерлюдия

Сфена отпустила руку Руфи. В голове до сих пор доносились голоса. Она проглотила горькую, насыщенную ухом слюну. Наркотик морочил боль, которая надежно гнездилась под ребрами, но замедляла мысли.

— Ненавижу этот ритуал, — сказала Сфена.

— Но благодаря тому, что вы его изобрели, мы слышим всех женщин в Деште.

— Руфь подала стакан с водой. Сфена проглотила и подумала о том, что сказала бы

Руфь, если бы узнала правду: ритуал придумал другой человек, а вместо «всех женщин в Деште» он слышит лишь одну из Ак-Шеих, до сих пор не уверенная, что это не случайность.

В Академии Старших Братьев Сфена написала работу о способности частиц суету передавать информацию на расстоянии. Идею подбросил отец, хотя и подал это как один из «мифов Территории К» — ритуал «тогирек Девы» — мистический транс, помогающий женщинам в Деште общаться друг с другом мысленно. Сфенина работа получила самый низкий балл. Отец разочарованно покачал головой. С самого начала он считал ее вступление в Академию Старших Братьев бессмыслицей. Лучшей карьерой для женщины было бы удачное замужество.

Лишь гораздо позже, когда отца обвинили в измене, а она разбирала бумаги после обыска, ей на глаза попала давно забытая рукопись — «Сказание

Ифигении Киммерицкой». Святые воины, пришедшие за отцом, не обратили на него внимания.

Сфена позеленела от злости, когда впервые прочла рукопись. О тогирек

Девы отец узнал именно оттуда. Кто бы ни была эта Ифигения Киммерицкая, ей удалось с научной точностью обосновать то, о чем Сфена лишь робко намекала в своей научной работе: частицы свира связаны. Открытие Ифигении

Киммерицкой обладал огромный потенциал. Но отец, вместо того чтобы поделиться им с другими, оставил «Сказание» гнить среди настоящего бреда.

Ибо Ифигения, как и Сфена, была только женщиной.

Для Сфены обретение «Сказание Ифигении Киммерицкой» стало знаком

Поединка. Не дожидаясь, пока ее признают дочерью врага народов, она попросилась в Территорию К. К тому времени поток рекрутов в зону поражения почти прекратился.

Старшие Братья не видели пользы от суура, действовавшего только в Деште, как и от мертвой,